Гробницы Атуана - Страница 9

Трижды пальцы девушки нащупывали отверстия в невидимой скальной стене. На четвертый раз она остановилась, ощупала очертания прохода и вошла в него. Кессил последовала за ней.

В этом, ведущем под небольшим углом вверх туннеле, они прошли одно ответвление налево и на перекрестке коридоров повернули направо – все это на ощупь среди полной тьмы и безмолвия подземелья. В туннеле, подобном этому, необходимо чувствовать сразу две стены, чтобы не пропустить подлежащие счету проходы и разветвления. Осязание – единственный проводник, идущий буквально держит жизнь в своих собственных руках.

– Это Лабиринт?

– Нет. Это малый лабиринт, под Троном.

– Где же вход в сам Лабиринт?

Архе нравилась эта игра в темноте, она жаждала новых трудных загадок.

– Второй коридор в подземелье под Гробницами, мы проходили его. Нащупай теперь деревянную дверь справа, если мы ее уже не проскочили…

Кессил стала шарить рукой по камню, и Арха услышала скрип ее ногтей. Она легко прикоснулась кончиками пальцев к шершавой скале и через мгновение почувствовала под ними ровное и бархатное дерево. Арха толкнула дверь, та с еле слышным скрипом отворилась и выплеснула в лицо девушки ослепительный, как ей показалось, сноп света.

Они вошли в большую комнату с низким потолком и стенами из тесаного камня. Освещалась она одним чадящим факелом, свисавшим с потолка на цепи и отравлявшим воздух ужасным смрадом. Глаза Архи начали слезиться.

– Так где же узники?

– Здесь.

Присмотревшись, Арха поняла, что три кучи чего-то у дальней стены – люди.

– Дверь не заперта. Неужели они не охраняются?

– В этом нет никакой нужды.

Арха сделала несколько шагов вглубь комнаты, стараясь проникнуть взором сквозь дымную завесу. Узники были прикованы обеими ногами и одним запястьем к массивным железным кольцам, вделанным в стену. Если бы им захотелось лечь на пол, одна рука осталась бы поднятой – ее удерживала бы свисающая цепь. Волосы и бороды узников превратились в спутанные грязные клочья, и объединив усилия с тьмой, полностью скрывали их лица. Один из них полулежал, другие двое сидели. Одежды на них не было никакой, и исходивший от немытых тел запах перебивал вонь факела.

Один из них, казалось, наблюдал за Архой – ей почудился блеск в его глазах. Остальные даже не пошевелились. Арха отвернулась.

– Они больше не люди.

– Они никогда не были людьми. Демоны, звери, заговорщики против священной особы Божественного Короля!

Глаза Кессил сверкнули красноватым отблеском.

С удивлением и любопытством Арха снова обратила взор на узников.

– Как может человек бороться с богом? Вот ты… как ты осмелился пойти против живого бога?

Один из узников посмотрел на нее сквозь занавес спутанных черных волос, но ничего не сказал.

– Им отрезали языки еще до выезда из Авабата, – ответила вместо него Кессил. – Не разговаривай с ними, госпожа, не оскверняй себя. Они – твои, но не для разговоров, не для раздумий. Они здесь только затем, чтобы ты могла их отдать Безымянным.

– Каким образом должно совершиться жертвоприношение?

Арха смотрела уже не на узников, а в глаза Кессил, черпая силу из ее тучного тела, спокойного голоса. Голова у нее кружилась, от вони факела и испражнений она чуть не падала в обморок, но мысли и голос ее были ясны и спокойны. Разве не бывала она уже здесь множество раз?

– Первая Жрица сама лучше знает, какая смерть придется по душе ее Хозяевам и выбирает сама. Существует много способов…

– Пусть Гобар, капитан стражников, отрубит им головы и выльет кровь на ступени перед Троном!

– Совсем как при жертве козы?

Казалось, Кессил издевается над недостатком воображения своей ученицы. Арха потупила взор. Кессил продолжала:

– С другой стороны, Гобар – мужчина. Госпожа помнит, что мужчины не имеют доступа в Темные Места Гробниц. Если он войдет туда, то обратно не выйдет.

– Кто привел их сюда? Кто их кормит?

– Стражники из моего храма, Дуби и Уато. Они евнухи и могут ходить сюда для служения Безымянным, как и я. Солдаты Божественного Короля оставили их связанными у стены, и мы привели их в Подземелье сквозь Дверь Узников, что в красной скале. Так делается всегда. Еду и питье спускают им через люк в одной комнате за Троном.

Арха посмотрела вверх и рядом с цепью, на которой висел факел, увидела вделанный в каменный потолок деревянный прямоугольник. Он был слишком узок для человека, но спущенная из него веревка спускалась бы как раз в руки среднему из троих прикованных. Девушка быстро опустила глаза.

– Тогда не давайте им больше еды. Пусть и факел погаснет!

Кессил почтительно поклонилась.

– Что делать с трупами, когда узники умрут?

– Дуби и Уато похоронят их в той пещере…

Подземелье-Под-Гробницами, – ответила девушка, и с каждым словом голос ее становился все торопливее и пронзительнее. – Они должны сделать это в темноте. Безымянные съедят трупы.

– Будет исполнено, Госпожа!

– Кессил, я правильно поступила?

– Правильно, Госпожа!

– Тогда пойдем, – из последних сил крикнула Арха. Она повернулась и быстро пошла к деревянной двери, прочь из Комнаты цепей, в благословенную тьму подземелья. Чернота за дверью показалась ей сладкой и мирной, как беззвездная ночь, тихой, без света, без жизни. Она окунулась в прозрачную тьму и заскользила по ней, как пловец по спокойной воде. Кессил отстала и только вдалеке были слышны ее топот и сопение. Без малейшей запинки Арха повторила пройденный путь, со всеми его пропусками и поворотами, пересекла заполненное эхом Подземелье-Под-Гробницами, пригнулась, и почти пробежала по последнему туннелю до закрытой каменной двери. Остановившись перед ней, Арха нащупала длинный железный ключ на кольце, но не смогла найти замочную скважину. Ни единого лучика света не пробивалось сквозь непроницаемую стену перед ней. Пальцы ее лихорадочно искали замок, засов, ручку, и не находили. Куда вставлять ключ? Как выбраться отсюда?